Можно не утруждаться и попасть домой в считанные минуты, а можно растянуть бездумную прогулку по знакомым улочкам, сделав при этом не малый крюк. И как ни странно сегодня я этому рад. Рад, что можно повернуть вон там налево, чуть пройти и повернуть направо, а потом еще минут пять не спеша идти прямо, пока не нужно будет свернуть уже к дому. И в данный момент это все что нужно мне. читать дальшеВечерние сумерки, когда мягкая темнота окутывает все тело, словно плед, скользит по коже так осязаемо, что сразу всплывает воспоминание из детства – бабушкин плед, уютно обернутый вокруг плеч после прогулки под дождем. Наслажденье от еле ощутимого соприкосновения прохладного ночного ветерка с разгоряченной кожей, это действо больше похоже на ласку, чем на обычное взаимодействие воздушных потоков с телом. Созерцательно-осязательная медитация в действии. Я почти успокоился, мне так хорошо, и стало все равно, что было, что будет, интересует только что здесь и сейчас.
За бездумным брожением по улочкам, совсем не заметил незначительные странности по такой знакомой дороге. Если ходить с настырной периодичностью по определенным местам, то в какой-то момент начнешь сразу замечать несоответствия, даже если ты совсем не сосредоточен на окружающем тебя. Вот и я, повернув на так, казалось бы, знакомую дорогу, в глаза бросилась странность – фонарь. Он стоял обособленно от остальных, сам по себе, словно его установили по ошибке, но потом забыли о своем промахе, да так и оставили. Я подошел к фонарному столбу ближе, тут же отчетливо рассмотрев в сгущающихся сумерках ответвление от главной дороги, которое здесь и раньше было, а вот фонарь – явление новое. Внимательно присмотревшись к нему, понял: что-то пошло не так. День четвертый. Статичность как образ жизниВремя течет, словно смола, которая нашла выход из пораненного ствола старой сливы и медленно-медленно стекает вниз, покрывая поверхность вязкой липкой консистенцией, одновременно застывая, не доходя до земли. Вот так и время. Оно идет своим чередом, но если сфокусироваться на сейчас, почувствуешь, как его течение снизило темп, практически остановилось. Время опутывает все мое существо липким душным потоком, из которого нет выхода. День, и снова день, и снова. Они накатывают, как теплый прибой, радуя душу, тревожа нерв на краю сознанья, но не в силах изменить положение вещей. Каждый раз я говорю, что обязательно лягу спать хотя бы в четыре утра. Это самое хорошее время. На грани пробуждения солнца и ухода темноты, когда можно закрыть глаза и быстро погрузиться в темноту, когда можно услышать звуки утренней песни, и быть убаюканным ими. Каждый раз говорю, убеждаю, кому-то обещаю и тут же все это нарушаю,
читать дальшепосылаю к черту и ложусь спать чуть ли не утром, которое вступило в свои права уже как с полчаса. Солнечный свет проникает под веки, птичья трель тревожит барабанную перепонку, грузовые машины совершают развоз продуктов в магазины, трактор надрывается в своем старании оросить сухой асфальт, а сонный мозг вытаскивает из уличной какофонии крик сапсана, толи птенца, толи взрослой птицы, даря ощущение необъятного простора вокруг меня. И вот под этот гимн раскованной увлекающей за собой свободы, которую дарит только природа, я проваливаюсь в странную смесь из ничего не значащих сновидений и острых ощущений полуяви. Ты и спишь, и в тоже время где-то витаешь, сознаньем отмечая каждую деталь. Это состояние никак нельзя назвать здоровым сном. После него точно не будет здорового цвета лица, безотказно работающего организма. Каждый раз просыпаясь, думаю, который час, но по положению солнца уже знаю, что время практически приблизилось к вечеру. Открываю глаза, понимая, что в эти дни не только не продвинулся вперед, но даже большой палец ноги не дернулся сделать этот пресловутый героический шаг. Я лениво трусливо спрятался в статичности дней. Время остановилось, оно заморозилось и совсем меня не подгоняет, я зарылся в это успокаивающее чувство, словно в вату, которую до верху напихали в чан, размером шесть на шесть метров. Здесь есть обманчивое раздолье, комфорт, и понятие, как невозможность освободиться из этого добровольного заточения, в мыслях нет. Мозг, будто засушенный коралл – ломкий, пустой и практически бесполезный. Страшно где-то в глубине сердца, тревожно где-то за горизонтом сознанья. Я погряз, и все, кто меня окружает, поддались этому развращающему состоянию. Я как ртуть с ее ядовитыми парами отравляю все в радиусе досягаемости. Отравляю и подчиняю, умерщвляя все зачатки противостояния моему влиянию без сожаления. Вижу муки брата по поводу моего состояния, чувствую его страх, его злость. Он пытается агрессией вытянуть меня из чана с ватой и заставить двигаться, и ему наверно все равно, что мои движения будут судорожными, порывистыми, изломанными в приступах ярости. Он считает, что здесь ярость только на пользу. Хоть какая-то эмоция. Я вижу, но сквозь толщу мути на поверхности моей души пробиться не могу. Я по-змеиному обернулся вокруг воображаемого тела Времени и продолжаю быть статичным изображением на его одежде. День посвящен… к черту! Я просрал это сражение и все что я чувствую это стыд, окрашенный надеждой, что еще не конец, все можно исправить.
Прости, любовь моя. Я променял сон на призрачное никогда. Присоединяйтесь...
Продолжение следует...
